Посвящается моей маме
Савенковой Антонине Дмитриевне,
вдохновительнице сей пьесы.
Музыкальная пьеса в стихах по мотивам повести
М.Ю. Лермонтова «Княжна Мери»
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Григорий Печорин, поручик, 27 лет.
Действие происходит в Пятигорске в начале
40-х годов 19-го века.
На дворе конец весны.
Печорин
(направляясь к источнику)
О милый, чудный край –
Кавказские предгорья!
Я вновь приехал в «рай»,
Где нет ни зла, ни горя,
Где воздух чист и свеж,
Как поцелуй ребенка,
Где ярок солнца свет,
А синь небес бездонна…
Какое-то чувство отрадное
Разлито по жилам моим:
Зачем тут сомненья, желания
И воздыханья по ним?
Здесь жил бы и жил безоглядно я,
Ничем и никем не томим…
Ах, Пятигорск, мой друг,
Я так скучал, поверь мне,
О днях, когда Машук
Казался страшным зверем,
Когда средь этих гор
Впервые в жизни встретил
Я столь чудесный взор,
Что на него ответил…
Какое-то чувство отрадное
Разлито по жилам моим:
Зачем тут сомненья, желания
И воздыханья по ним?
Здесь жил бы и жил безоглядно я,
Ничем и никем не томим…
Печорин подходит к источнику,
недалеко от которого уже стоит Г р у ш н и ц к и й.
Грушницкий (увидев
Печорина)
Печорин, ты ли?! Вот сюжет!
Давно ль сюда?
Печорин (подходит, обнимает Грушницкого)
Вчера приехал…
Грушницкий (опираясь на костыль)
А я семь дней уж пациент:
Лечу здесь рану без успеха…
Печорин
Я помню тот прекрасный бой,
Когда, размахивая шашкой,
Вперёд бросаясь как шальной,
Ты бился с горцами бесстрашно…
Был ранен в ногу, а потом
Тебя отметили крестом…
Ну, расскажи, на водах, здесь
Что интересненького есть?
Какие примечательные лица
Сегодня отдыхают в нашей Ницце?
Грушницкий
Про Ниццу ты, mon cher, загнул:
Ведь Пятигорск – почти аул!
Мы жизнь здесь скучную ведём:
Кто болен – утром пьёт нарзан,
А кто здоров – по вечерам
Желудок потчует вином…
От женских обществ малый прок:
Французский там настолько плох,
Что хоть в источнике топись;
Наряды скверны и дурны,
А сами дамы лишь годны
Резвиться в ежедневный вист…
Мимо проходят к н я ж н а М е р
и с
м а т е р ь ю, направляясь к источнику.
Печорин (после паузы)
А кто та особь, важная такая?
Грушницкий
Будь в выраженьях как-то поскромней:
Не особь, а княгиня Лиговская
И, между прочим, с дочерью своей!..
Её княгиня величает «Мери»
По новомодной аглицкой манере.
Они три дня здесь только, из Москвы,
Но я ведь – юнкер, и шинель, увы,
Знакомиться не позволяет с ними…
Печорин
Однако ты уж знаешь её имя?
Грушницкий (смутившись)
Случайно слышал где-то, но, признаюсь,
Знакомиться я с ними не желаю:
На нас, армейцев, любит эта знать
Как на ужасных дикарей взирать…
Им, гордецам, мешает, видно, роскошь
Заметить сердце под шинелью толстой
И ум под нумерованной фуражкой…
Печорин (усмехаясь)
Ах, эта толстая шинель, бедняжка!..
А кто вон тот забавный старикан,
Подавший им услужливо стакан?
Грушницкий
Какой-то дальний родственник княгини…
Богатый, только вкуса нет в помине:
Ну что за трость, ну что за борода?! –
Как будто Робинзон приплыл сюда!..
Печорин:
Да ты озлоблен на весь род людской!..
Грушницкий
И есть на то причины, милый мой!..
Заметив, что Лиговские и их спутник
отходят от источника, Грушницкий
принимает драматическую позу,
опёршись на костыль, и говорит в момент,
когда дамы и их родственник проходят
мимо приятелей:
Mon cher, je haïs les hommes
Pour ne pas les mépriser,
Car autrement la vie serait
Une farce trop dégoutante.
На эту реплику княжна Мери оборачивается и долго
смотрит на оратора.
Печорин (после паузы, иронично)
Людей ты ненавидишь, чтоб не презирать,
Иначе жизнь могла бы мерзким фарсом стать!..
(Другим
тоном.)
А эта Мери недурна:
Изящна, женственна, стройна!
В одежде – вкус и тонкий шарм;
Походка царственна, легка,
И аромат, как от цветка…
Но первенство отдам глазам.
Их бархат краше всех одежд!
Ресницы так длинны, что свет
От солнца не пройдёт в зрачки…
Люблю без блеска мягкость глаз:
Они как будто гладят нас
Ещё до пальчиков руки…
Но, кажется, в лице княжны
Бесспорны очи лишь одни…
А зубы у неё белы ль?
Ведь это важно! Жаль, она
Не улыбнулась на слова,
Что пышно ты провозгласил…
Грушницкий (с негодованием)
Как об английской лошади, повеса,
Ты говоришь о девушке прелестной!..
Печорин
Mon cher, je méprise les femmes
Pour ne pas les aimer,
Car autrement la vie serait un mélodrame
Trop ridicule… Adieu.
Печорин уходит.
Грушницкий (оставшись один, иронично)
Он презирает женщин, чтоб их не любить,
Иначе глупой мелодрамой станет жизнь…
Музыкальный фрагмент. Сюда входят: выпадение стакана
Грушницкого,
усилия юнкера по его поднятию, помощь Мери,
возвращение Мери к маменьке,
шествие их рядом с родственником мимо остолбеневшего
Грушницкого,
возвращение Печорина.
Грушницкий (пожимая руку Печорину)
Ты видел? Это просто ангел!
Печорин
Не понимаю, отчего?
Грушницкий
О Боже, не видал ты разве?
Печорин
Стакан поднятый – что с того?!
Когда бы сторож тут случился,
Ещё проворней, чем она,
Он поднял бы, имея в мыслях
Пятак на кружечку вина…
Грушницкий
И тронут не был ты нимало,
Взирая на неё в тот миг,
Когда душа её блистала
На нежных прелестях ланит?!
Печорин
Я не такой сентиментальный
И не такой, как ты, поэт.
Ты говоришь: «Душа блистала…» –
Я что-то не заметил свет!
Приятели отправляются домой. Проходя
мимо дома Мери, заметив красавицу
в окне, оба взирают на неё.
Грушницкий смотрит на княжну нежно. Печорин
наводит лорнет. Княжна сердится.
Сцена «Вернер»
Комната Печорина. Печорин лежит на кушетке и читает
какое-то письмо.
Восклицает: «Bravo!»
Приходит доктор В е р н е р.
Печорин (приподнимаясь с кушетки и подавая руку)
А, это Вы, любезный доктор Вернер!
Вам так же скучно, как и мне, наверно?
Нежданный зной всех к дому приковал…
Вернер
Что Вы читали? Я не помешал?
Печорин
Сентенции маркиза дё Кюстина,
Кто захотел понять чтó есть Россия.
Он годом раньше был у нас в стране
И обещал прислать письмишко мне…
Хочу прочесть одну лишь фразу Вам.
(Берёт
письмо; находит.)
Вот здесь: «Russie
est la prison des gens…»
Как точно, коротко и как красиво:
Тюрьма народов – вот чтó есть Россия.
Сей чёткой формуле кричу я: «Браво!»
Вернер
Но Вы же – русский! Как так можно, право?!
Печорин
встаёт и начинает ходить, нервно жестикулируя.
ТЮРЬМА НАРОДОВ
Печорин
Я презираю нашу Русь –
Всю эту грязь, всю эту гнусь.
Я ненавижу свой народ,
Где каждый третий идиот!
Как я могу любить страну,
Где приложенья нет уму?!
И, оттого что русский я,
Сильнее ненависть моя!..
В деревне – холопы, в столице – мерзавцы!
И зависть кругом – хоть святых выноси!
Уж лучше б России на свет не рождаться,
Чем так прозябать в бесконечной грязи!..
Вернер
А я, напротив, нашу Русь
Боготворю и не стыжусь
Признаться Вам в любви своей,
Хоть русских нет во мне кровей!..
Люблю доверчивый народ,
Кто землю матушкой зовёт
И кто веками в небеса
Глядит, надеясь на Отца…
Пусть рабства и зависти в русских немало,
Но знаете Вы, что от тяжких невзгод
Россия два раза Европу спасала,
И верю, ещё не однажды спасёт!..
Печорин
Я не сошёл пока с ума:
Тюрьма, она и есть тюрьма!
Будь чуть умней Наполеон –
Россия сгинула б давно!..
Вернер
И Пушкин Родине пенял,
Но ни за что б не променял
Её святынь на рай чужой,
Где ум смеётся над душой!..
Печорин
Россия похожа на мерзкую чушку,
Что любит детей пожирать, развалясь…
Вернер
Вы видите грязь, не заметивши душу,
Что с Богом ещё не утратила связь…
Печорин (после паузы)
Оставим, доктор, словопренья эти:
Россия – худшее, что есть на свете.
Меня никто не убедит в обратном!
Но слушать Вас, однако же, занятно:
Насколько знаю, Вы – матерьялист,
И вдруг – душа! Откуда сей каприз?
На солнце жарко или, в самом деле,
Среди своих болящих обрусели?..
Да, кстати, рассказали бы о них.
Вернер
Вам хочется узнать о Лиговских?..
Печорин
Вот-вот! Давайте к делу: что сказала
Вам обо мне княгиня Лиговская?..
Вернер
Но почему княгиня, не княжна?
Печорин
Я убеждён, что та была должна
Спросить Вас о Грушницком непременно!..
Вернер
У Вас великий дар соображенья!
О нём и вправду вопрошала Мери,
Решив, что молодой храбрец в шинели
Разжалован в солдаты за дуэль…
Печорин (возбуждённо)
Надеюсь, не перечили Вы ей,
Оставивши в приятном заблужденье?
Вернер
Конечно: для чего перечить мненью!
Печорин (с восхищением)
Завязка есть в комедии курортной –
Развязку мы придумаем охотно!
Вернер
Предчувствую, что бедный юнкер этот
Наверняка здесь станет Вашей жертвой…
Печорин
Давайте, доктор, о княгине дальше…
Вернер
Она сказала, ей лицо знакомо Ваше.
Заметил я, что в петербургском свете
Могла Вас где-нибудь княгиня встретить,
И произнёс тотчас же Ваше имя…
Оно известно было для княгини.
История о Ваших похожденьях
Наделала там шума, без сомненья.
Княгиня стала смаковать её,
Вставляя в сплетни что-нибудь своё…
Дочь с любопытством слушала те бредни:
Вы сделались в её воображенье
Героем мелодрамы в новом вкусе…
Представить Вас хоть завтра ей берусь я!
Печорин
Как раз вот этого я не желаю!
Mon cher, героев разве представляют?
Им надлежит знакомиться с любезной
В момент спасенья той от смерти верной!..
Вернер
Так Вы за ней хотите волочиться?
Печорин
Пусть этим занимается Грушницкий,
А мы поступим веселей и проще…
Но опишите всё же маму с дочкой.
Вернер
Княгине – сорок три иль сорок пять…
Она – вдова и любящая мать.
Была когда-то недурна собою,
Но ныне раздобрела на покое.
Желудок у неё прекрасный, только
Плохая кровь плюс ревматизм жестокий.
Ещё скажу, что любит анекдоты:
Сама не прочь с перчинкой выдать что-то,
Но только не при Мери. Мне княгиня
Шепнула по секрету, что невинна
Её дочурка, словно голубок…
Что ей на это я ответить мог? –
Сказал, что ни за что не выдам тайны…
(Пауза.)
Я им назначил разводные ванны,
Нарзан два раза в день, массаж, прогулки…
Печорин
Ну хорошо! А как насчёт дочурки?
Вернер
Княжне – лет восемнадцать-девятнадцать…
Мамаше можно дочкой восхищаться:
Она мила, во-первых; во-вторых,
Прочла довольно много умных книг:
Средь них есть даже в подлиннике Байрон!
(Она при мне листала пьесу «Каин».)
И знает алгебру!! Признаюсь, я сражён:
Ни разу не встречал таких княжон!..
Умна, богата, наконец, прелестна –
Ну чем не партия, чем не невеста?!
Печорин (иронично)
Уж не хотите ль мне её сосватать?
Вернер (смеясь)
Немыслимо представить Вас женатым,
Ну а меня представить трудно сводней…
Печорин
Кого вы встретили у них сегодня?
Вернер
Там были адъютант один развязный
Да капитан с помещицей рязанской…
Последние ретировались быстро,
Когда княжна спросила на английском.
И всё. Ах нет, постойте! Память, память!
(Хлопает себя по лбу.)
Как мог забыть о вновь приезжей даме,
Чей муж – кузен княгини Лиговской!?
Хорошенькая, только вид больной:
Чахотка, вероятно, – fièvre lente,
Как мне в прихожей брякнул адъютант…
Блондинка, роста среднего, черты
Так выразительны и так просты,
Что я невольно снова был сражён…
Печорин
Ах, милый Вернер, нет над нами жён!
Вернер
И родинка на правой стороне
Лица её. Вот вам портрет вчерне…
Печорин (громко)
Ужели!.. Боже!.. Родинка!.. Ужели?!
Вернер
Как Вы, однако, сударь, побледнели!
Вы прежде были с ней знакомы или?..
Печорин
Здесь просится один глагол: «любили?».
Вы правы! Мне напомнил ваш портрет
Ту женщину давно минувших лет,
С которой счастлив был я, безусловно…
Прошу, не говорите ей ни слова,
А спросит – обо мне скажите дурно…
Вернер (пожимая
плечами)
Я – не большой знаток в делах амурных…
(Маленькая
пауза.)
Ну, мне пора. До встречи на бульваре…
Печорин
Сегодня я туда пойду едва ли.…
Вернер жмёт руку Печорину и уходит. Печорин
один. Ходит в задумчивости.
Бульвар.
Ряд скамеек; на одной сидит М е р и в окружении молодых людей.
Идёт
оживлённая беседа, слышен смех. На соседней скамейке расположились
два
раненых офицера. Поодаль прогуливаются княгиня и муж Веры.
Адъютант
Княжна, а правда ли, что Вы
Блистали в Петербурге?
Мери
Блистать посланнице Москвы
Мешали сильно вьюги.
А львицы местные и львы
Там безотрадней скуки…
Адъютант
Княжна, а правда ли, у Вас
Поэт любимый – Байрон?
Мери
В моей душе на данный час
Он звонче всех представлен,
Поскольку этот англосакс
Таинственен и странен…
Грушницкий
Княжна, а правда ли, что Вам
И алгебра знакома?
Мери
Куда приятней глупых дам
Логичный шарм бинома!
А потрудиться дать мозгам,
Мне кажется, резонно…
Грушницкий
Княжна, а правда ли, у Вас
Чудесное сопрано?
Мери
Варламов молвил как-то раз,
Что выступать мне рано…
Но обещаю спеть романс
В четверг под фортепьяно!..
Грушницкий и вся компания
Нельзя ль сейчас? Ну хоть куплет:
До четверга терпенья нет!
Мери
Ну хорошо! Но лишь куплет…
Мери
поёт куплет из романса в сцене «Музыкальная гостиная».
Светоч пламенных грёз, мой прекрасный герой!
Ты неведом пока, но я знаю,
Но я чувствую, ты где-то рядом со мной –
Так скорее мечты сделай явью!..
(Обрывает
пение.)
Грушницкий и вся компания
Charmant! Magnifique! Délicieux!
Мы просим Вас, княжна, попеть ещё!
Мери
Un peu de patience,
mes chers amis, n’est-ce pas?
Давайте подождём до четверга!
(Замечает, что на бульваре появился Печорин.)
Хотите, лучше почитаю эпиграммы?
Я их придумала, гуляя с мамой…
Грушницкий и вся компания
Хотим! А на кого они, княжна?
Мери
Смекалка небольшая здесь нужна!
(Выждав, когда Печорин
поравняется с их скамейкой,
читает.)
В себя влюблённый, словно недотрога,
Он ходит гоголем, хотя не Гоголь!
Эстетства у него, конечно, много,
Но вот с эстетикой пробел, ей-Богу!
Слышен
смех. Печорин присаживается на соседнюю скамью, где сидят два раненых
офицера,
у одного из них гитара. Начинает им что-то рассказывать.
Мери (более
громко)
А вот ещё:
Он дерзок, как черкес,
И как француз, перчёный…
Что ж русского в нём есть?
– Фамилия! (Пауза.) Так кто он?
Опять смех. Спутники Мери шепчут ей на ухо, кивая на
соседнюю скамейку.
В конце бульвара появляется Вернер. Грушницкий
извиняется перед княжной
и спешит к доктору, уводя его.
Переход фокуса на Печорина.
Печорин (обращаясь к офицерам)
Хотите, развлеку вас, господа:
Есть у меня сюжетик несерьёзный.
Не подадите ль инструмент сюда,
Чтоб не казалась песня пресной прозой?
(Берёт гитару.)
СЛУЧИЛОСЬ КАК-ТО РАЗ…
Печорин
Случилось как-то раз гусару удалому
Красотку подцепить на бале городском.
Пленил его тотчас очей глубокий омут,
Но как её пленить – сообразил с трудом!
«Сударыня, – сказал, – Ваш взор настолько милый,
Что я его сравнить решился бы с одним:
Такой же взор видал я у своей кобылы,
Когда к ней жеребец намедни подходил!..»
Офицеры смеются.
Красивые уста ответили усмешкой…
Гусар, не покраснев, на новый штурм полез:
«Сударыня, Ваш стан, до одуренья нежный,
Сжимать приятней мне, чем сабельный эфес!
А что за аромат от Вас исходит тонкий!?
Пожалуй, так хорош лишь оружейный дым…»
На этот раз она расхохоталась звонко,
Но после танца всё ж осталась рядом с ним…
Снова смех. Обожатели Мери, извиняясь перед ней,
переходят к скамейке Печорина.
Княжна, оставшись одна, присоединяется к прогуливающейся матери.
Гусара понесло. Он был почти уверен,
Что дамочка рискнуть не прочь на мезальянс…
Но тут, страстям назло, из комнаты соседней
Вошёл не кто-нибудь, а сам великий князь!
«Ну как тебе, сестра, мой подчинённый Ржевский?
Его бойцовский пыл, надеюсь, не зачах?..»
«Признаюсь, милый брат, он танцевал прелестно,
Вот только чуть дерзил в сравненьях и речах…»
Поручик стал во фрунт, пронзённый мыслью резкой:
«Великую княжну хотел я охмурить! –
Теперь в Сибирь сошлют иль на Кавказ к черкесам...»
Но шеф полка ему зачёл иной вердикт:
«Клянусь сестрой своей, ты стал бы капитаном!
Придётся ждать, балбес, до той поры, когда
Научишься нежней ты относиться к дамам:
Сказал бы про эфес – и вся тут недолга!..»
Опять дружный смех. Адъютант
возвращается к Мери. Все собираются уходить.
Впереди идут мать Мери и муж
Веры, сзади – княжна с адъютантом. Равняются
со скамейкой, где сидит
Печорин.
Мери (громко, чтоб слышал Печорин)
Про что он пел? Про подвиги в боях?
Иль про победы на любовном фронте?
Вы хохотали бесподобно так,
Что я подумала: а вы не ржёте?!..
Все уходят. На бульваре остаётся один Печорин.
Печорин (в одиночестве)
Вы рассердились, милая княжна,
На то, что я для Ваших глазок труден…
Хотели, видимо, кольнуть меня –
Ну, погодите, то ли ещё будет!
На бульвар почти бегом возвращается Грушницкий.
Грушницкий
(садясь рядом с Печориным)
Печорин! Слышал ты, как Мери пела?
Моя душа в тот миг рассталась с телом
И, кажется, взлетала к Небесам
Благодаря божественным устам!..
Печорин
Я тоже пел, но ты был занят, верно…
Грушницкий
Меня увёл за мазью доктор Вернер…
А что ты пел?
Печорин
Да так, пустяк: вещицу
Про то, как можно в даме ошибиться…
Грушницкий (не
слушая)
Мне самому не терпится романс
Придумать про чудесный бархат глаз,
Про гибкость талии, про голос этот страстный,
Про то, что, может быть, нашёл я счастье…
О, если бы носил я эполеты?!
Печорин
Однако ты и вправду стал поэтом:
Восторжен, сладкозвучен – прямо Ленский!..
(Пауза.)
Ну а шинель? Так даже интересней!
Держу пари, что в том сердечке юном
Сложилось мнение, что ты – не юнкер,
Что на Кавказ ты сослан за дуэль,
А это – очень выгодно, поверь!
Играй же роль страдальца, но не слишком –
Глядишь, и с древним родом породнишься.
Да я почти уверен, что княжна
В тебя давно уж тайно влюблена!
Грушницкий (самодовольно)
Вам – шутки всё, столичный победитель!
Что ж сами знаться с ними не хотите?
Ведь это самый лучший дом на водах!
Печорин (смеясь)
Я опасаюсь за свою свободу!
А коль серьёзно: самый лучший дом –
Тот, где с моим рассудком мы живём…
Грушницкий
О, как права княжна! Ты, безусловно,
Как гоголь, в самого себя влюблённый!..
А коли так, то в этот дом едва ли
Они б тебя когда-нибудь позвали…
Печорин
Я слышал эпиграммы. Ничего-с:
В них есть и наблюдение, и злость...
А что касается твоих словес,
Опять держу пари на интерес,
Что у княгини, если пожелаю,
Я появлюсь хоть завтра…
Грушницкий
Сомневаюсь!
Печорин
И даже, чтоб тебе облегчить рану,
Я за княжною волочиться стану…
Грушницкий
Печорин, ты смеёшься иль хвастун?
Она ж тебя обходит за версту:
Ей неприятен твой тяжёлый взгляд…
А вспомни свой черкесский маскарад
Когда ты напугал её до смерти,
Вдруг выскочив из-за кустов, как ветер?..
А тот ковёр, что ты перехватил,
Когда княжна купить его хотела?
Ей-Богу, вряд ли ты ей станешь мил…
Печорин
Наскучишь ты – и я примусь за дело.
Грушницкий
Наскучу? Я? Ну, это поглядим:
Я сочинил уже романс один –
Так вот восторгу не было предела.
Она от счастья даже покраснела…
А хочешь, я тебе его спою?
Печорин
Ты жаждешь слышать критику мою?..
Княжне понравилось, а я при чём?
Грушницкий
Ты опытней и жизнью научён.
НЕ СТАНУ ЛГАТЬ
Грушницкий
Не стану лгать: нечастая ты гостья.
Но если всё ж находишь в сердце путь,
Такое там звучит многоголосье,
Что можно все слова перечеркнуть!
Не стану лгать: недолго это длится.
Наверно, ждёт тебя иной приют.
Но, уплывая в ночь, твои ресницы
Мне до утра покоя не дают!
Не стану лгать: и с ними расстаюсь я,
Смеясь над тем, что снова позади...
Но как же быть с непобедимой грустью?
Не стану лгать: приди и победи!
(Окончив петь.) Ну как?
Печорин
Похвально! Я не ожидал!
Пойдём домой. (Уходят.)
Грушницкий
Ты знаешь, скоро бал.
Успеют ли меня произвести?
Печорин (за сценой)
Куда спешить, когда шинель в чести…
Сцена «Вера»
В крытой галерее
около источника на лавке сидит дама.
Дама
Неужели нам выпадет встретиться
Снова здесь? И как встретимся мы?..
Столько минуло лет, столько месяцев
С той, похожей на эту, весны! –
И всё время тоска одиночества
Точит грудь, словно медленный яд…
Боже правый, как видеть мне хочется
Зазывающий, пламенный взгляд,
Слушать голоса звуки победные
И, почувствовав гордую власть,
Прикоснуться к нему, чтоб, наверное,
Окончательно пасть и пропасть…
Печорин идёт к источнику.
Печорин
Почему образ женщины с родинкой
Так волнует и кровь горячит? –
Словно чувствую, с Верой Погодиной
Скоро встретиться мне предстоит.
Для чего она здесь? И она ли та:
Мало ль женщин с приметой такой?..
Но когда память нежностью залита,
Я могу думать лишь об одной!..
Вера, Вера, была ты единственной,
Кто меня принимал целиком,
Все причуды мои, все неистовства
Пряча ласково в сердце своём…
Видит в крытой галерее мечтающую
даму; хочет уйти. Дама обращает свой взор
на Печорина.
Печорин
Ты!!! Вера! Ангел мой! Какая честь!
Вера
Я знала, мсье Печорин, что Вы здесь…
Печорин (садится рядом с Верой и берёт её за руку)
Мы так давно не виделись с тобой…
Вера
И мы во многом изменились оба!
Печорин
Что ж, стало быть, прошла ко мне любовь?..
Вера
Я замужем почти четыре года…
Печорин
Мне помнится, пять лет тому назад
Была ты также замужем, однако
Тебе всё это не могло мешать
В моих объятьях от блаженства плакать…
Иль нового супруга своего
Ты пылко любишь? Иль ревнив он слишком?
Иль молод он? хорош? Иль у него
Есть состояние, и ты боишься?..
Вера (с печалью в голосе)
Скажи, ужели весело тебе
Меня, несчастную, всё время мучить?
С тех пор как ты возник в моей судьбе,
Григорий, жизнь моя не стала лучше…
Я ненавидеть бы тебя должна:
Что дал ты мне – печаль, тоску, рыданья?..
(Склоняется к Печорину и опускает голову
к
нему на грудь.)
Печорин (в зал)
Вот оттого любила ты меня,
Что помнятся не радости –
страданья!..
Обнимаются, целуются.
Вера (после поцелуя)
Мой муж – кузен княгини Лиговской;
Я вышла замуж за него для сына;
Он стар и ходит с толстою клюкой,
А здесь проходит курс от ревматизма.
Богат, ревнив и любит Русь святую:
Да так, что я сама порой ревную…
Печорин
Не он ли господин тот с бородой,
Кого с княгиней вижу я порой?
Вера
Да, да… Семён Васильевич Горностаев…
Я не смогу ему тебя представить…
Смеёшься ты? Ужель он так смешон?..
Печорин (смеясь)
О нет!.. Тут просто есть ещё Семён –
Один военный мой полуприятель…
А вот он сам!
Вера
С княжною Мери, кстати…
Чуть
вдалеке проходят Мери и Грушницкий. Фокус переходит на них.
Мери (как бы продолжая разговор)
Вот так сюрприз!..
Ужели Вы всю жизнь
Связать хотите с этими местами?
Но чем же Вас
Влечёт к себе Кавказ?
За что любить Россию перестали?..
Грушницкий
Что мне она,
Россия? Та страна,
Где тысячи богатых, но бескрылых,
Шинель мою
С презреньем осмеют,
А здесь она Ваш взор не оскорбила…
Мери
Меня манит,
Напротив, гордый вид
И Ваше сердце за шинелью толстой…
Ваш страстный ум,
Наверно, полон дум
О чём-то петербургском иль московском?..
Грушницкий
Средь дикарей,
Вдали от всех страстей
Жизнь протечёт моя здесь незаметно…
И если Бог
Мне посылать бы мог
Один раз в год такой же взор приветный…
Уходят.
Уже за кулисами слышится фраза Грушницкого: «Тогда бы я…»
Возврат
к Вере и Печорину.
Вера
Здесь, в Пятигорске, с мужем мы живём
Где Лиговские, выше этажом.
Ты познакомиться с княгиней должен:
Лишь в их гостиной видеться мы сможем…
(Маленькая
пауза.)
Как только ты освоишь этот дом,
То за княжною волочись потом,
Чтоб от меня внимание отвлечь…
Печорин
Сказать по правде, жду иных я встреч…
Вера
Ты знаешь ведь, что я твоя раба…
Нет, я не стану спрашивать о связях,
Что были после с кем-то у тебя:
Ты будь сейчас со мной, мой светлый праздник!!
Печорин:
И я тебя, мой друг, не обману!
Дай руку мне, и вспомним старину…
Печорин
Не привыкай совсем ко мне, не надо:
Иначе будет тягостно потом,
Когда цветов немыслимого сада,
Который мы взлелеяли с трудом,
Коснётся вдруг, коснётся вдруг,
Коснётся вдруг осенняя прохлада…
Не проникай так страстно, так глубоко
В мои края, забытые людьми:
Иначе боль прозрения до срока,
До истеченья таинства любви
Твои глаза, твои глаза
И всю тебя перечеркнёт жестоко…
Не приникай то нежностью, то дрожью
К губам моим, познавшим холод рук:
Иначе образ мученицы Божьей
Я воспою, гордясь собой, без мук,
И всё тогда, и всё тогда,
И всё тогда мгновенно станет ложью…
Не привыкай к незыблемости сада,
Не проникай в запретные края,
Не вдохновляй доверчивостью взгляда –
А просто будь, желанная моя!
И ничего, и ничего,
И никого другого мне не надо...