Комната Печорина. Печорин лежит на
кушетке.
Печорин
Прошло всего-то около недели,
А ей уже изрядно надоел
Тот юноша восторженный в шинели,
Хоть и влекла её к нему шинель…
Княжне всё больше нравятся беседы
Теперь со мной, героем новых грёз…
Пожалуй, нет препятствий для победы,
Но часто задаю себе вопрос:
Зачем я добиваюсь так упорно
От этой девочки сердечных чувств? –
Ведь даже мысль на ней жениться вздорна,
А обольстить её я не хочу…
К чему кокетничать и лицемерить:
Любовь ко мне у Веры столь сильна,
Что превзойти её не сможет Мери,
Какие б ни случились времена!
Когда б княжна казалась неприступной
Красавицей иль паче, – femme d’esprit,
Я, может быть, завлёкся делом трудным,
Стремясь непобедимость покорить…
Но из чего же хлопочу тогда я?
Из зависти к Грушницкому? Отнюдь!
Не заслужил он – простота святая, –
Чтоб я по пустякам тревожил грудь...
Иль это – следствие привычки скверной,
Чтоб, видя муки ближнего, сказать:
«Я тоже был в отчаянье, поверь мне,
Но, видишь, что могу спокойно спать!..»
Пауза. Печорин встаёт.
Нет, знаю я, какое наслажденье
Есть в обладанье молодой душой –
Той, что едва раскрылась, как весенний
Цветок, ещё омоченный росой,
Чей самый нежный аромат струится
Навстречу первым солнечным лучам,
А лепестки, подобные ресницам,
Полны доверчивости детской к вам…
Цветок сорвать в минуту эту надо
И, надышавшись досыта, швырнуть
На пыльный шлях рукою мецената:
Авось, его поднимет кто-нибудь…
Я чувствую в себе вот эту жадность –
Всё поглощать, где б я ни проходил!
А чья-то боль, отчаяние, радость –
Лишь пища для моих душевных сил…
Впадать в безумье под влияньем страсти –
Мне поздно: честолюбие давно
Подавлено стеченьем обстоятельств,
Но вид другой приобрело оно.
Ведь честолюбие – не что иное,
Как жажда власти, и всего милей
Мне – подчинять своей безмерной воле
Любые устремления людей.
Быть для других причиной пепелища,
Но не иметь на то малейших прав –
Не самая ли сладостная пища
Для нашей гордости?..
В этот момент вбегает Грушницкий, откупоривая на ходу бутылку шампанского.
Грушницкий
Ура! Ура!!
Поздравь меня, мой друг Печорин:
Я, наконец, произведён!
Я – офицер, не просто воин!
О Боже правый, это – сон!
Давай-ка вспрыснем первый чин мой!
Я от волнения горю:
Как будто нынче стал мужчиной
Или представлен был царю!..
Разливают в бокалы шампанское,
чокаются, пьют; в этот момент входит Вернер.
Вернер
Я Вас не поздравляю, сударь:
Шинель Вам более к лицу.
К тому ж, наверно, пересуды
О Вас приблизятся к концу.
Признайтесь, что мундир армейский,
«Пошитый» здесь на «водах», к Вам
Не увеличит интереса
Со стороны «курортных» дам:
Досель Вы были исключеньем –
Теперь же станете как все,
А в пику прежним увлеченьям
Вас будут избегать в толпе…
Грушницкий
Толкуйте, доктор!.. Эполеты –
Не то, что юнкера шинель:
Они взломают крепость света
И приведут, быть может, к ней…
Грушницкий (чуть ли не кружась с погонами)
Эполеты, эполеты!
Разве вы не хороши?
Вы – восьмое чудо Света
Для мечтательной души!
Ваших звёздочек блистанье
Мне осветит путь земной,
Сокращая расстоянье
Между мною и мечтой…
И предчувствую заранее:
Между мною и княжной!..
А когда она поверит,
Что её прекрасней нет,
То откроет в сердце двери,
Чтоб впустить мой страстный бред!..
И тогда скажу я: «Мери,
В том заслуга эполет!..»
Эполеты, эполеты!
Мне теперь сам чёрт – не брат!
Крепость чопорного света
Без осады станем брать!
Ну а будет честь задета
Или честь одной из дам –
Страх развеют эполеты,
Если первый промах дам,
Под прищуром пистолета
Направляя взор к звездам…
Боже правый, явь ли это
Или счастья миражи?..
Эполеты, эполеты,
Разве вы не хороши?..
Эполеты, эполеты,
Вы вдохнули смысл в жизнь!..
Вернер отходит в сторону и
рассматривает на стене коллекцию оружия Печорина.
Печорин
Идёшь ли ты сейчас гулять к Провалу?
Она туда пойти пообещала…
Грушницкий
Я ни за что не покажусь княжне,
Пока мундир не приготовят мне.
Печорин
Что ж, объявить о радости твоей?..
Грушницкий
Нет, нет!.. Сюрприз преподнесу я ей…
Печорин
Однако, как с княжной дела твои?..
Призналась ли она тебе в любви?
Грушницкий (возмущённо):
Ну и понятья у тебя, Печорин!
Ручей не сразу попадает в море:
Сперва – река, потом уже – просторы…
Помилуй, разве можно течь так скоро?!
Ведь даже если Мери влюблена,
Порядочная женщина – она,
И этого не скажет ни за что!..
Хотя я верю в это горячо…
Печорин
А человек порядочный?.. Он должен
Молчать, по-твоему, о страсти тоже?
Любовь свою таить, как будто скверну?..
Грушницкий
Эх, братец мой! На всё ведь есть манера;
Приходится отгадывать порой
Нам многое, что скрыто за молчаньем…
Печорин
Согласен. Только знай, mon cher, любовь,
Которую взахлёб в глазах читаем,
К чему-то вряд ли женщину обяжет,
А вот слова важны, когда их скажет!
Поберегись! Как друг предупреждаю,
Она тебя, Грушницкий, надувает…
Грушницкий (подняв глаза к небу и улыбнувшись)
Меня?.. Она?.. Мне жаль тебя, Печорин!..
Ты, видно, чувств небесных не достоин…
Грушницкий уходит.
Печорин (Вернеру)
Пойдёмте, доктор. Этот бедный мальчик
Не ведает, что с ним случится дальше…
Уходят.
Драгунский капитан и Дама с
бородавками в ожидании других участников прогулки к Провалу.
Капитан
Богиня, владычица, фея,
Курорта звезда…
Дама
Когда рядом Вы, я краснею,
Горя от стыда.
И думаю часто о муже
Рязанском своём…
Капитан
Сударыня, разве он нужен,
Когда мы вдвоём?..
Вдвоём
Здесь воздух пропитан любовью насквозь,
Любовью насквозь…
Здесь царство поэзии, сказок и грёз,
Пленительных грёз…
Здесь счастье своё мне найти довелось,
Найти довелось…
И буду я помнить всегда Пятигорск,
Всегда Пятигорск…
Капитан
Владычица, фея, богиня,
Луч света во тьме…
Дама
От страсти такой Ваше имя
Не помню вполне…
Капитан
Не стоит сейчас напрягаться
И мучить себя…
Дама
Но, мой дорогой, может статься,
Что это – судьба…
Капитан
Здесь ванны, массажи, целебный нарзан,
Целебный нарзан…
Дама
Здесь я похудела на пять килограмм,
На пять килограмм…
Капитан
А я исцелился от множества ран,
От язвы и ран…
Дама
А я прочитала впервые роман,
Курортный роман!..
Вдвоём
Здесь воздух пропитан любовью насквозь,
Любовью насквозь…
Здесь царство поэзии, сказок и грёз,
Пленительных грёз…
Здесь счастье своё мне найти довелось,
Найти довелось…
И буду я помнить всегда Пятигорск,
Всегда Пятигорск…
Все действующие лица, кроме Грушницкого,
присоединяются к Драгунскому капитану
и Даме с бородавками и шествуют к Провалу. Впереди
процессии идут капитан со своей
подругой,
сзади всех – Печорин и Мери.
Печорин (как бы
продолжая разговор, показывает на Даму с
бородавками)
Теперь прошу, княжна,
Взглянуть на эту даму.
Она пройдёт сполна
Курортную программу:
Подлечит ревматизм,
Роман покрутит жаркий –
И веселей на жизнь
Посмотрят бородавки!..
Драгунский капитан,
Кто вьётся с нею рядом,
Хоть пьян, но не устал
Вилять блудливо задом!
Смотрите, как он врёт,
А та от счастья млеет –
Тамбовский «Дон Кихот»
С рязанской «Дульцинеей»!..
Мери
Да, сударь, – видит Бог! –
Вы – человек опасный.
И Вам на язычок
Не стоит попадаться…
Желала б лучше я
Попасть под нож злодея,
Чем слушать желчный яд
Подобного «Орфея»…
Коль выпадет нужда
Меня злословить в свете –
Вы лучше нож тогда
Возьмите и зарежьте!
Я полагаю, Вам
Не трудно будет это…
Печорин
Ужели я, княжна,
Похож на тать с кастетом?..
Мери (быстро)
Мне кажется, что Вы
И хуже, и опасней…
Печорин
К сей участи привык
Я с детских лет, к несчастью:
Все на лице моём
Читали свойства порчи,
А я был голубком,
Но кто-то напророчил…
ПОЛОВИНА ДУШИ
Печорин
Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве:
Стал я скрытен, в себе затаясь;
Чуткий к злу и добру – получал вместо ласки
Оскорбленья и прочую грязь;
Был угрюм, а ровесники были болтливы;
Я себя ощущал выше их –
А меня унижали, и зависть впервые
Обнаружилась в жилах моих…
Я был готов любить весь мир –
Меня никто не понял.
Искал духовных встреч с людьми –
Но был им посторонним.
Я шёл к ним с правдою опять –
И отступал в обиде…
В ответ я выучился лгать,
Играть и ненавидеть!..
Так, в бореньях с собой и со светской стихией,
Я бесцветную юность провёл,
Из боязни насмешек все чувства святые
Погребя тихо в сердце своём…
Чтоб занять место в жизни, я тратил немало
Ежечасных трудов и хлопот,
Но увидел, что многим даются задаром
Счастье, деньги, любовь и почёт…
Тогда и родилось во мне
Отчаянье изгоя –
Не то, что лечат пулей, нет –
Бессильно-ледяное!..
Отчаянье потухших чувств,
Прикрытое наружно
Любезностью дежурных уст,
Улыбкой добродушной!..
Быстро сделался я чем-то вроде калеки:
Половина души умерла,
Испарилась, исчезла, засохла навеки,
А другая, напротив, жила.
Шевелилась к услугам людей очень споро,
И прошёл мимо них тот раскол:
Ведь никто и не знал о погибшей, которой
Эпитафию Вам я прочёл…
Коль выходка моя смешна,
То смейтесь, ради Бога, –
Предупреждаю Вас, княжна,
Не огорчусь нисколько…
Хоть мне, по правде, не смешно
Сейчас, когда я вспомнил
О том, что здесь погребено,
(прикладывает руку к сердцу)
О том, как был я скромен…
Небольшая пауза.
Мери
О Боже, как много волнений и мук
Вам выпало в жизни…
Хотите, покой обрести помогу,
Став другом отныне?!
Я знала, что Вы – совершенно другой,
Каким представлялись,
Я знала, что разум в разладе с душой –
Мне искренне жаль Вас…
Мне искренне жаль Вас,
Мне искренне жаль Вас,
Мне искренне жаль…
Берёт Печорина за руку.
Вы скажете, может, что я молода –
Прошу Вас, не надо:
Какое значенье имеют года,
Коль сердце богато?..
Поверьте, моя доброта с красотой –
Не миф, не банальность…
Я знала, что Вы – совершенно другой!
Мне искренне жаль Вас…
Мне искренне жаль Вас,
Мне искренне жаль Вас,
Мне искренне жаль…
Печорин,
увидев, что процессия уже покинула Провал, но не заметив
наблюдающей
за ними Веры, неожиданно обнимает Мери за талию.
Княжна
не отталкивает его. Но когда Печорин хочет её поцеловать,
вырывается
и убегает.
Печорин (оставшись один)
Я, может, стал бы умным дураком,
Когда б я не был искренним паяцем…
О состраданье, как ему легко
Все женщины готовы покоряться!
Оно впустило яд своих когтей
Теперь в неопытное сердце Мери –
Куда девались томный взор очей,
Её кокетство и высокомерье?..
И всё же скучно: знаю наизусть,
Что будет вслед за сценой «У Провала» –
Поэтому и стоит отдохнуть
Несчастному калеке перед Балом!..
Уходит.
К о н е ц
п е р в о г о д е й с т в и я